История об одной схватке во время игры "Зарница" в детском лагере

Детский лагерь – место с одной стороны романтическое, а с другой – жизнь там для кого-то может превратиться в сущий кошмар. Кто там был, знает, о чем я говорю. Лично меня в детстве родители часто отправляли в один и тот же лагерь. По большей части у меня остались исключительно положительные эмоции, но я знала нескольких девчонок, для которых прожить смену в 24 дня - словно подвиг совершить. Выяснения отношений между девчонками, заканчивающиеся тасканием за волосы, царапанием или борцовскими баталиями были отнюдь не редкостью. На моей памяти были и такие случаи, когда девчонки, испытывая неприязнь, а порой и ненависть друг к другу долго не могли решиться на поединок: то стеснялись, что набежит куча народа посмотреть, если они начнут драку или все никак не находился повод. Ну, например, ненавидят две девчонки друг друга, соответственно избегают общения, конечно, порой столкнутся, покричат одна на другую, а вот для драки вроде и повод смешной. Это у мальчишек повод и место – не проблема, а у девчонок все сложнее. И как раз в таких случаях во время военно-спортивной игры «Зарница» найти повод и место становится легче легкого.

Так вот в детском лагере «Лесные дали» шел последний день игры «Зарница», завершающем пунктом в ней значилась игра на местности. Все участники были разделены на два противоборствующих батальона «Север» и «Юг», обоим батальонам давались различные задания типа преодоления полосы препятствий, поиска диверсантов и т.д., за которые начислялись баллы. Соответственно батальон, набравший большее количество баллов, объявлялся победителем, а потом игра заканчивалась награждением и дискотекой. И вот оставалось последнее задание «Игра на местности», целью которой было сорвать как можно больше шевронов противника. Шевроны – это такие ромбики, которые пришивались на одежду: на рукав в область плеча каждому участнику в зависимости от батальона: синие – «Север», а красные – «Юг». Игра проходила в лесу, объявлялись границы, время начала и окончания, и вот какой батальон принесет судьям больше шевронов противника, выигрывал. Шевроны нельзя было прятать под одежду: должны быть на виду, нельзя закрывать рукой, естественно не допускалось никакого противоборства. Разрешалось только отвести свою руку в сторону и попытаться сорвать свободной рукой шеврон у противника, не вступая в контактное противостояние. Если видели, что кто-то использовал силу: толкнул, повалил или вообще устроил драку, то с такого самого срывался шеврон, и начислялись штрафные очки. Но частенько такие случаи происходили вдали от посторонних глаз. Если кому-то хотелось с кем-то выяснить отношения без свидетелей, то эта игра была отличным поводом, в случае если противники, а в нашем случае противницы, являлись таковыми и по игре, то есть были из разных батальонов.

В разгар игры я, осторожно крадучись, вышла на маленькую полянку, в центре которой Лиза и Катя, азартно повизгивая, пытались сорвать друг у друга шевроны. Я знала обеих девочек, они были старше на 1 год, то есть им было по 12 лет, а мне 11 лет. Катя с Лизой как-то сразу не сошлись характерами. Обе были лидерами по натуре, а два лидера в тесном пространстве пятиместной палаты – это перебор. Вот и жили они как кошка с собакой с первого дня смены, а тут еще Катя выиграла конкурс «А, ну-ка, девочки!», оставив Лизу на втором месте. Для кого-то второе место – предел мечтаний, но не для Лизы, которая после этого буквально люто возненавидела Катюшу. Атмосфера соперничества, помноженная на взаимную ненависть, витала над поляной, готовая разразится бурей.
Обе девочки были одеты в джинсы и спортивные кофты; Лиза в красную, а Катя в синюю, на ногах – кроссовки.

Я уже решила подбежать, чтобы помочь Лизе, потому что мы были из одного батальона, как вдруг Катя, увидев меня и решив, что двое против одной – это перебор, бросилась бежать. Пробежав метров 10, Лиза настигла убегающую противницу. Но, по-видимому, уже в кураже забыла про правила, и, обхватив Катю сзади и подставив подножку, уронила ее в высокую траву на краю поляны. Катя, вырываясь, крикнула: «Лизка, так нечестно, против правил!», но Лиза, не обращая внимания на это замечание, налегла на лежащую на животе Катю и сорвала шеврон. Вскочив с противницы, Лиза хотела было бежать дальше, как Катя крикнула ей в спину: «Ах, ты так значит! Ну, давай посмотрим теперь по-честному кто кого!» Лиза была повыше и поплотнее Кати; уверенная в том, что справится с более слабой по виду соперницей, она с готовностью согласилась. Мне досталась роль единственной зрительницы этой схватки.
Без всякой подготовки девчонки сошлись в обоюдном захвате. Лиза схватила Катю локтевым захватом за шею и, прижавшись к ней бок о бок, пыталась завалить более легкую соперницу на землю, подцепив за ногу. Катя упорно сопротивлялась, расставив ноги, она, тоже схватив за шею Лизу, уперлась бедром ей в живот и пыталась провести бросок. Наконец, Лизе удалось надежно захватить Катькину шею и завалить соперницу на бок. Катька, очутившись на земле, потеряла свой захват, а тут Лизе еще удалось перекинуть свою ногу через соперницу, и заняв положение сверху, она без видимых усилий уложила извивающуюся противницу на лопатки. Далее Лиза уселась Кате на грудь и прижала своими коленками ее плечи, зафиксировав туше. Но Катя вдруг выгнулась и, опускаясь на землю, резко подбросила свои ноги и плотно обхватила бока соперницы. Лиза дернулась, попыталась руками сбить ножной захват, но Катя, извиваясь, сильнее обхватила Лизу ногами. Через несколько секунд она все-таки смогла скинуть с себя ахнувшую от неожиданности Лизку. Опрокинутая Лиза, взвизгнув, вновь атаковала Катю на этот раз со спины, когда та только успела подняться на колени. Катя была начеку и, изловчившись, первая схватила Лизу за шею, прижимая ее голову к своему бедру. Лиза попыталась было вырваться, но захват оказался очень удачным. Пытаясь ослабить давление на ноющую шею, Лиза завалилась на бок. Ее руки и ноги были свободны, и мне казалось, что у нее масса вариантов для того, чтобы повернуть ход схватки в свою пользу. Но Лиза не проявила воли к победе: она как-то странно дергалась, словно в конвульсиях, и все, что могла – это несильно бить кулаком по спине соперницы. Один раз она подтянула ноги к животу и попыталась было вскочить на колени, но, по-видимому, боль в шее была для нее барьером к сопротивлению, и Лиза так и осталась лежать на боку с поджатыми к животу коленями. Одна из брючин у нее задралась, выставляя напоказ узкую лодыжку в телесного цвета тонких колготках. Я еще удивилась, как ей не жарко. Тем временем Катя, продолжая сдавливать Лизкину шею, подождала, пока соперница совсем не ослабела, а потом, наваливаясь, уложила уставшую Лизу на обе лопатки. Навалившись, Катя, продолжая сжимать шею соперницы, обхватила и сжала бедрами ее бока. Лизины руки были свободны, и она попыталась было схватить Катю за волосы, но та просто сильнее сжала ее шею и бока и навалилась грудью ей на лицо, лишая возможности свободно дышать свою противницу. Лиза громко застонала, в глазах появились слезы. Подергавшись и поизвивавшись минуты три, она, наконец, забарабанила рукой по земле, признавая свое поражение. Катька, радостно хмыкнув, сорвала шеврон со стонущей Лизы и убежала прочь с места боя. Когда я подошла к все еще лежащей на спине Лизе, она тяжело дышала, потирая свою шею, ставшую бардовой. Я, опустившись на колени рядом с ней, спросила, как она. В ответ Лиза, посмотрев как-то отрешенно, вдруг неожиданно громко зарыдала.

Разместил: admin [08/09/2008]